Истории властей о том, что отечественным ТЭС не на чем работать и энергетику ждет коллапс, мягко говоря, надуманы

Украинцев готовят к жизни в потемках. 13 февраля премьер- министр Владимир Гройсман заявил: в стране возможны веерные отключения света. Не успели граждане как следует испугаться, как их огорошили еще больше. Министр энергетики и угольной промышленности Игорь Насалик сообщил о реальной угрозе введения чрезвычайного положения. Якобы, его ведомство уже готовит соответствующее распоряжение и представит его Кабмину в ближайшее время. 

Причина — острый дефицит угля. Отечественным ТЭС попросту не на чем работать. 

Из-за обострения ситуации в зоне АТО поставки антрацита (а его нужно 1,2 млн. т в месяц) приостановились, а того, что есть, хватит лишь на 40 суток. 

UBR.ua решил выяснить, насколько реальны перспективы энергетического коллапса, каковы его реальные причины и есть ли свет в конце тоннеля.

В поисках стрелочников

Предыстория «веерного скандала» вкратце такова. 13 февраля группа из 13-ти народных депутатов обратилась к президенту Петру Порошенко с просьбой ответить на многочисленные просьбы профсоюзов и мирно трудящихся в прифронтовой зоне граждан, и созвать специальное заседание СНБОУ «для прекращения незаконной блокады железнодорожных путей в Донецкой и Луганской области». 

• Блокирования грузового железнодорожного сообщения с ОРДЛО приведет к кризису в энергетике

Озаботившая профсоюзных лидеров блокада перманентно длилась еще с конца прошлого года. Но к началу февраля на железной дороге появились стационарные гражданские блок-посты, что сделало движение практически невозможным. Инициаторы блокады утверждают, что введенная регулятором НКРЭКУ формула ценообразования на уголь Роттердам+ не привела к повышению уровня энергонезависимости страны от импорта из РФ и оккупированных территорий. 

Формула, дескать, явно повышает коррупционную составляющую в цене угля для ТЭС. Активисты сообщили прессе, что за 20 дней остановили около 28 тыс. железнодорожных вагонов, из которых уголь везли не более трети. Остальной грузопоток, якобы, выглядел так: на Донбасс транспортировали грузы для производства пороха, такие как сера, а обратно — лес-кругляк, основной материал для быстрого строительства военных блиндажей. Блокираторы заподозрили в «зраде» донецкий филиал государственной «Укрзализныци», который предоставлял свой подвижной состав для перемещении из РФ в Украину военной техники и грузов тылового снабжения террористических группировок. Система, как они утверждают, была спланирована наперед еще на заре военных действий. На фоне таких обвинений подозрения в том, что железнодорожники содействуют скрытному импорту в Украину фиктивного «южноафриканского угля» российского происхождения, который попадает на наш рынок из России через ОРДЛО без таможенного оформления, то есть, контрабандой, выглядят невинной шалостью. 

Впрочем, у оперативно сформировавшейся «антиблокады» из числа тех самых 13 нардепов, — свое видение происходящего.

Лидером этой «группы-13» стал координатор проекта партии «Наш Край» Максим Ефимов. Ранее он возглавлял краматорский завод ЭМС российской государственной компании «Росатом Оверсиз». Директором последней, то есть бывшим прямым начальником депутата Ефимова, с 2015 года является сбежавший в РФ из Украины бывший и.о. главы украинской атомной монополии НАЭК «Энергоатом» Никита Константинов. В отличии от многих других украинских экс-чиновников, он не был объявлен в розыск.

В «группу-13» также вошли депутаты от БПП Вадим Денисенко и Александр Грановский, Руслан Сольвар, Татьяна Рычкова, Олег Недава, Борис Козыр, Сергей Березенко, Максим Саврасов, Константин Матейченко, Андрей Шинькович, Александр Спиваковский и Григорий Шверк. 

• Какие платежки за тепло получат киевляне в феврале

Они требуют силовой разогнать блокировщиков. Услышит ли их президент, пока непонятно. 

Против блокады и на защиту транс-фронтовой торговли встало и Минтопэнергоугля, которое поддержал премьер-министр Владимир Гройсман.

Стоит отметить, что вначале правительственные чиновники озаботились перспективой трудоустройства нескольких тысяч украинских железнодорожиков. Они, якобы, мирно работают по ту линию фронта и платят налоги. И ни в коем случае, не перевозят из России и ОРДЛО ничего запрещенного или не оформленного украинской таможней. 

Звучали даже предположения, что вместо отечественных железнодорожников работали компании группы РЖД, против которых действуют санкции США, ЕС, и Украины (они были приняты по причине участия РЖД в переброске войск в Крым, а не на Донбасс). По предположениям прессы, если бы по ту линию фронта работала исключительно РЖД, а не «Укрзализныця», Киеву было бы намного легче доказать союзникам факт иностранной оккупации своих территорий. У РФ для таких особых случаев еще в 2002 году, накануне известного кризиса вокруг украинского острова Тузла, были воссозданы железнодорожные войска, следов пребывания которых на Востоке Украины достаточно много.

Эти российские войска, например, за три месяца восстановили узловую ж/д станцию Дебальцево после того, как в Киеве заявили, что нам она уже не нужна, потому что «навсегда разрушена». Но когда сеть гражданских блокпостов к моменту переподчинения «Укрзализныци» Кабмину расширилась, украинские власти забыли об этом «ж/д аспекте» блокады. Получив в свои руки прямое управление «Укрзализныцей» с ее денежными потоками, правительство в миг выбросило из головы все сантименты насчет обездоленных блокадой железнодорожников, обреченных волею судеб работать по ту сторону фронта.

Ток кончился

История перешла в другую плоскость — «угольную». Тут уже в ход пошли страшилки о веерных отключениях света населению, энергобалансе и угрозе введения чрезвычайного положения в энергетике. Отметим, что в Украине за последние два года оно вводилось уже не менее 5 раз.    

Обеспокоивший правительство угольный аспект блокады состоит из одного откровенно спорного, и трех небесспорных полемических утверждений. 

• Антрациты из Донбасса могут заменить российским углем или газом

Спорное — угроза блокады энергобалансу страны. Дело в том, что в середине 2016 года «Укрэнерго» с помощью ЕС удалось вывести мощности АЭС Западной Украины в энергосети центра страны. Этого соединения не было в 2015 году, когда вводились прежние чрезвычайные положения.

Кроме того, украинские ТЭС в прошлом году вместо угля начали потреблять больше газа, и мазута. Например, продажи мазута в Украине за 2015-2016 годы выросли вдвое, составив 728,5 тыс. т. Это в 5 раз больше, чем в докризисном 2014 году, когда страна сожгла в топках всего 140 тыс. тонн. печного мазута. Что касается природного газа, то ресурс поставок по реверсу из ЕС полностью обеспечивал потребности энергетики, и даже позволил отказаться от импорта товара «Газпрома». 

У Кабинета Министров нашлись и другие аргументы. Первый: запасы угля нужной марки на ТЭС были, но внезапно закончились. Второй: при отказе от импорта угля-антрацита с оккупированных территорий Украина увеличит свою прямую зависимость от РФ. Третий: плодотворная торговля через линию фронта снижает экономическую и финансовую зависимость неконтролируемых территорий от России, якобы приближая этим момент «мирной реинтеграции» бесконтрольных территорий. 

Утверждение об угольном голоде выглядит мало похожим на действительность. В частности, еще 12 января глава Минтопэнергоугля Игорь Насалык заявлял, что складированных запасов предприятий генерации достаточно для нормальной работы, и они составляют 1,9 млн т угля. Министр месяц назад утверждал, что 1-10 января при температуре минус 17-20 градусов отработка запасов за 10 дней составила 1,7 тыс. тонн, или 0,1% от общего объема.

«Ситуация полностью контролируется, никаких проблем нет», — уверял Насалык. Отмечая, что профицит мощности энергетики даже при январских морозах до минус 20 градусов составляет 4,2МвТ, что эквивалентно выработке 4-х энергоблоков АЭС. 

• Чем грозят новые требования МВФ стране и украинцам

Через месяц, когда запасы угля-антрацита вдруг стали критическими, наличие у страны профицита подтвердил и премьер-министр Гройсман.

Он, в частности, заявил прессе, что имеющийся на энергорынке профицит позволяет Украине возобновить экспорт электроэнергии в Молдову. Многих это вело в ступор. А как же тогда потери от блокады и веерные отключения? Или возобновление экспорта в Молдову — это стратегия? 

Например, сначала некими «мирно-дипломатическими» бизнес-методами выбить российские войска из Приднестровья, это все же родина отца Петра Порошенко и его бизнеса, и только потом браться за такое же бизнес-выдавливание РФ из захваченных районов Донбасса и АРК. 

Уголь и война

Подобные нестыковки и словах, и действиях властей пока так и остаются без объяснений. Но и без этого понятно, что импорт дефицитного для Украины угля марки А, который везется из РФ, ЮАР или ОРДЛО и которого с лихвой хватит для существующих мощностей ТЭС не приватизированной еще компании «Центрэнерго» — это ключик к росту экспорта электроэнергии. 

В этой сфере до недавнего времени монопольно господствовала компания ДТЭК Рината Ахметова. С 2016 года на этот рынок устремилась компания «ЭРУ Трейдинг», действующая в интересах европейского газоэнергетического гиганта Engie. С недавних пор интересуются нашим экспортом компании Китая, которые взялись развивать свою генерацию в Румынии и даже подписали некоторые протоколы на этот счет. 

• Чистки на рынке автогаза: к чему готовиться водителям 

Будет полная загрузка украинских «центральных» ТЭС углем-антрацитом, ГП «Энергорынок» получит возможность выставлять всем этим нынешним и будущим экспортерам на торги профицит, который образуется от выдачи мощностей АЭС в общую энергосистему. Это как раз тот излишек, о котором Насалык и Гройсман говорили месяц назад. 

Но если формула цены Роттердам+ станет на самом деле обманом и фикцией, тогда план развития экспорта ломается. По мнению аналитиков, эта формула позволяет всего лишь «осваивать зазор» в ценах между Донбассом, и логистикой с линии углегидропровод Гатленг-Порт Ричардс/украинский Черноморск-Южный. В таком случае, формула не дает возможности наращивать реальный импорт из ЮАР. И прифронтовая блокада превращается в трагедию для энергокомпаний. 

Удар наносится, прежде всего, по тем компаниям, которые ошибочно сделали ставку на войну, которую в Украине уже академически и интеллигентно именуют «гибридной». Запланировав рост экспорта электроэнергии с угольных ТЭС, можно неосторожно набрать под такие планы кредитов. Но антрацита с блокадой фронта в Украине может стать меньше. Причем, несмотря на разницу в ценах ЮАР/ОРДЛО минус логистика. 

Большая часть угольных грузов, которые презентовались как поставки из ЮАР по формуле Роттердам+, могут в реальности оказаться более сложным товаром. Например, углем, который приходит из ЮАР в российские порты Черного и Азовского морей, и далее заходит на наш рынок как транзитный нерастаможенный груз. Который следует не через украинские портовые терминалы, а через «подворье батальона «Сомали», или других, более солидных донецких группировок. 

По крайней мере, так ввозить уголь на украинский рынок из ЮАР действительно, намного дешевле, чем через наши порты. Во-первых, не надо платить таможенному департаменту ГФС. Во-вторых, и это вероятно, главное, по ходу такого суперэффективного транзита можно выбивать максимально низкую цену у действительно донецких, а не псевдо-африканских поставщиков угля-антрацита. 

• В Киеве массово закрываются службы такси

Ручеек ведь может перекрыться. Импорт угля из ОРДЛО сократится, в отличии от импорта от компаний ЮАР. Он может пойти в Украину не «боком», через российские порты, а исключительно напрямую, в порты украинские. Куда же деваться в таком случае углю донецкому? На российском рынке, он категорически не нужен. Даже если его вывозить транзитом через РФ в дружественную Сирию, или в не менее дружественный Сомалиленд. Туда из РФ и без донецких фирм, давно есть кому экспортировать.  

Эти условия выглядят почти идеальными для ценового шантажа владельцами украинских ТЭС донецких производителей угля. При полной блокаде нынешние цены в $30-42/тонна у ворот «копанки» последним могут показаться райскими.

Для справки, цена завоза в порт Южный угля из ЮАР составляла летом 2016 года $52-$56/тонна плюс около $20-$23/тонна логистических затрат, а цена закупок у ЮАР в 2014 году — $80-$86 плюс логистика.

Эмоционально поддержав блокаду, некоторые достаточно известные украинские блогеры направили внимание публики не на транзит, а на другую точку прибыльности. Этой точкой является формула розничной цены тепла, закупочной цены и угля. По ней, средний розничный тариф за 1 гигакалорию тепла в Украине составлял 1417 грн, 1 тонна угля марки А содержала по стандарту 7 гигакалорий.  При этих вводных, с учетом коэффициента использования установленных мощностей ТЭЦ на уровне не более 30%, теплоотдача с 1 тонны составляет 4,7 гигакалорий, то есть около $72 или 1800 грн. В то время как отпускная цена производителя (а он отталкивается от стоимости газа, а не угля) составляет около 8460 грн., то есть, минимум, в 4 раза выше стоимости тонны угля в перерасчете на извлекаемое из него тепло.

• Фонд гарантирования распродаст людям банковское добро

Но такая весьма условная формула — это путь поиска уровня прибыльности генерации, то есть ТЭС, а не угольных и газовых трейдеров, которые владеют почти половиной этой самой генерации в Украине.  Их формулы куда проще. Если можно через какой-то регион страны, имеющий «особый» статус, завозить в Украину импортный уголь или газ под видом ресурсов собственной добычи (и экономить на таможенных платежах), то такую схему желательно сделать вечной, причем, любыми способами, включая военные.

Передел втемную

Изложенная выше детализация вполне объясняет некоторые, на первый взгляд, незаметные события. В частности, в январе биржа ISE разметила новый облигационный заем компании ДТЭК на сумму $1275 млн, и исключила из листинга еврооблигации этой компании на $750 млн по причине реструктуризации долгов по их погашению с предыдущей даты 2018 года до 2024 года. 

По всей видимости, делая расчет на рост экспорта электроэнергии, в этом холдинге кто-то не точно просчитал риски от дефицита внутренних закупок угля в условиях блокады. И ошибся с рисками импорта по особым, льготным формам транзита через ОРДЛО. 

Ранее, в 2010-2014 годы, доходы от экспорта электроэнергии составляли порядка $600 млн. В 2014 году они вышли почти в ноль, и только в 2016 году, во многом благодаря становлению «устойчивой системы» поставки антрацита на внутренний рынок через линию фронта, вернулись на уровень $150 млн. и более. Чтобы и дальше восстанавливать экспорт, надо либо в несколько раз нарастить транзит российского или африканского угля-антрацита через ОРДЛО, либо вписывать в условия конвертации долга возможность погашения акциями.

Вполне возможно, что покупатель долгов на таких условиях может найтись в лице тех российских инвесторов, которые сумели сохранить для себя режим наибольшего благоприятствования, несмотря на военные действия на границе Украины и РФ. Одним из них считаются компании группы «Альфа Банка» российского олигарха Михаила Фридмана, который, кроме всего прочего, контролирует одну из сетей украинской мобильной связи, и вполне мог бы заинтересоваться компанией «Укртелеком» Рината Ахметова. В середине прошлого года, этот российский банк внезапно начал обхаживать украинских вертикально-интегрированных энерготрейдеров, кредитовав крупнейшего владельца украинских облэнерго, VS Energy, на более чем $75 млн под залог его имущества. После этой сделки, сооснователь VS Energy Евгений Гиннер существенно нарастил свой пакет акций в домашнем для холдинга, и небольшом киевском PINbank, который обслуживает облэнерго с начала 2000-х годов. 

Такая концентрация была похожа на подготовку к слиянию банка с компаниями «Альфа Банка» или дружественным ему российским энергохолдингом А1 Германа Хана. Президент VS Energy Михаил Спектор, в свою очередь, сообщил об уходе с должности, и в начале января возглавил некогда очень интересовавшую Рината Ахметова канадскую компанию Black Iron. Она владеет в Украине новым крупнейшим горнорудным проектом освоения Шимановского железорудного месторождения в Кривом Роге, который предусматривает $1млрд. инвестиций. 

Месторождение окружено пятью другими действующими добывающими предприятиями, включая железорудный комплекс ArcelorMittal и криворожские карьеры российской группы «Евраз» Романа Абрамовича. 

• ФГИУ готовит к приватизации облэнерго, несмотря на неудачу с ОПЗ

Все эти события пока прямо не связываются с судьбой ДТЭК, транзитом угля или эмиссиями займов энергохолдингом Рината Ахметова. Но, как показывает практика последних месяцев, определенная группа российских инвесторов позиционирует себя в качестве возможных скупщиков украинский энергетических активов на случай, если кому-то из их нынешних владельцев станет плохо, или, как-то неуютно. 

Например, перед тем, как Фридман заинтересовался украинскими облэнерго, его бывший подчиненный из банка Владимир Татарчук и его компания Proxima еще в 2015 году вышли на украинский рынок добычи природного газа. Этот российский инвестор, в частности, купил небольшой миноритарный пакет акций британской газодобывающей компании JKX Oil & Gas. Она входит в тройку ведущих частных производителей природного газа в нашей стране. При этом новый миноритарный акционер пришел в JKX Oil & Gas таким образом, что в начале 2016 года смог договорится о полной смене руководства с другими совладельцами, Александром Жуковым и Игорем Коломойским. 

Смогут ли Михаил Фридман или другие российские и украинские инвесторы воспользоваться блокадой прифронтовых украинских дорог для того, чтобы начать скупать долги попавшей в затруднение ДТЭК на условиях погашения долгов ее активами, — пока очень большой вопрос. 

Некоторые эксперты убеждены, что активами ДТЭК по состоянию на «доблокадный» январь не интересуется никто, кроме ICU Investment Capital Ukraine Макара Пасенюка. Если учесть, что большинство политиков из лагеря этого инвестбанкира, не уставая твердят о зловредности блокады, можно предположить, что ICU может заниматься разве что перепродажей долгов и активов ДТЭК перспективному, и давно известному в Украине иностранному покупателю. А все «блокады и антиблокады» лишь удешевляют активы Рината Ахметова, что наверняка сделает олигарха более расположенным к торгу.